Yatta! Я наконец-то закончила перевод! Это заняло достаточно большое количество времени, но все равно я справилась с этим быстрее, чем ожидала. Во многом благодаря Клауду.=) Спасибо, сонц, если бы не ты, не знаю, когда бы я добила это чертово интервью))) Сразу говорю – оно очень большое.=) Переводить его было довольно тяжело, тем более, что раньше я никогда не занималась ничем подобным…И учитывая особенности построения фраз на японском, их русские аналоги могут звучать очень коряво.=) Заранее прошу за это прощения, не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет)))
Вообще интервью занятное, в нем есть несколько интересных моментов, касающихся характера Тигренка)
(Rock and Read vol.20)
Некоторые примечания…Велик и могуч наш русский язык, и все равно в нем нет слов, которыми можно бы было выразить некоторые понятия…Х___Х В интервью речь идет о смешанном происхождении Торы. Только если в японском языке это можно выразить словом クオーター (английское “quarter”), то в русском подобный аналог я подобрать не могу. Поэтому пришлось использовать слово “полукровка”, хотя это и не совсем корректно в данном случае…Просто, если что, имейте в виду, что “полукровка” он только на четверть.=)
Далее нужно брать в расчет японский менталитет. Видимо, у них суициды уже в крови, и это пошло с традиционного сеппуку. Я к тому, что отношение к самоубийцам и к смерти вообще у нас разное…
Стоит еще напомнить про японскую трехступенчатую систему образования. У них есть начальная школа –сеггакко (6 классов), средняя школа – тюгакко (3 года) и старшая школа – котогакко (3 года). Учиться в школе японцы начинают с 6 или 7 лет, а нумерация классов внутренняя. Это чтобы с возрастом не возникало непоняток с непривычки. То есть, допустим, к концу 6 класса начальной школы Торе было 12 лет, а в 1 классе старшей школы – 16. Каждый день после занятий в обычной школе дети дополнительно посещают занятия, необходимые для поступления в университет. Называется это безобразию дзюку.
Что касается болезни, то у Тигренка, кажется, была грыжа…Но так как я точного диагноза не знаю, грыжа у него там или цервикальная дискалгия, то назовем это просто “болезнью цервикального отдала позвоночника”)
Удивительное возвращение
В январе этого года из-за обострения хронической болезни цервикального отдела позвоночника, Тора был вынужден приостановить в самом начале тур в поддержку их второго альбома “Alpha”. Люди даже сомневались, сможет ли он продолжить играть на гитаре. Но через неделю он принял обезболивающие и вышел на сцену, и это было удивительное выздоровление. Это откровенное интервью, которое рассказывает о драматическом росте человека с такой огромной силой воли.
-Так как сейчас я буду задавать вопросы, связанные с твоим взрослением, рад встрече! (прим. - Знаю, что ужасно коряво звучит, но что-то по-другому у меня никак не удается перевести это предложение)
Тора: Да, взаимно. Я постараюсь сегодня говорить много, около 20 тысяч знаков (смеется). (прим. – здесь, видимо, имеется в виду, около 20 тыс. иероглифов)
-Итак, давай начнем с твоего рождения. Ты на четверть полукровка? (прим. – О.о не знаю как по-другому сказать)
Тора: Да, это так. Мой дедушка, вероятно, был американцем.
-Э? Что ты имеешь в виду под словом “вероятно”?
Тора: Честно говоря, я никогда его не видел. Когда моя бабушка была еще только беременна моей матерью, она была со своим мужем (прим. – американцем). Но, похоже, что отец моей матери умер. И, видимо, бабушка вышла замуж за моего теперешнего дедушку. (прим.Санта-Барбара дэс. Тора использует слово らしいん, так что, похоже, что сам Тора не особенно в курсе дел в своей семье)
-Твоя мама также не знает, как выглядел ее отец?
Тора: Да. Похоже, что она даже не видела фотографии с ним. Поэтому мне иногда действительно хочется узнать об этом, несмотря на то, что я отношусь к своему нынешнему дедушке как к родному. Я до сих пор не знаю, полукровка я или нет. Хотя я думаю, что в бабушкино время было большим стрессом выходить замуж за американца. Я на самом деле не знаю подробностей. Но, если верить рассказам моей матери, бабушка была довольно популярной. Но моя бабушка уже умерла. И даже если нас с дедом не связывают кровные узы, я все равно живу с ним.
-Хотя вы и не кровные родственники, твоя мать думает о нем, как о своем отце, и ты тоже думаешь о нем, как о своем родном деде, так?
Тора: Да, это так. Это может звучать странно, но я думаю о нем так, но я уверен, что он мой родной дед.
-Когда ты понял, что ты полукровка?
Тора: Кажется, это произошло в начальной школе? Возможно, я слышал об этом, когда был маленьким, но когда ты в молодости слышишь слово “полукровка”, думаешь “и в чем я полукровка?”, так что я не старался узнать об этом больше или вообще думать об этом. Я иногда думал что-то вроде “Хммм…Возможно, я полукровка”, но я не зацикливался на этом. Я не думал как “Во мне течет иностранная кровь”. Я имею в виду, что я просто не замечал чего-то подобного за собой, так? Того, что я полукровка.
-Да, действительно. Многие люди думают, что твой серый цвет глаз это лишь контактные линзы.
Тора: Я встречал людей, которые говорили мне это (смеется). Это словно я должен говорить людям, что я полукровка. Что-то вроде того. Это как “Они узнают это, когда я скажу им, и они приглядятся ко мне получше!” (Смеется).
-Ничего не могу сказать на этот счет (смеется). Что насчет братьев-сестер?
Тора: У меня есть младший брат. Я родился первым, он на 3 года младше меня.
-Когда твой брат родился, ты немного ревновал?
Тора: Мммм…Я не ревновал. Я помню, что мы поддразнивали друг друга, иногда дрались и спихивали вину друг на друга (смеется). Но серьезных драк я не помню.
-Твои родители были строгими?
Тора: Они были строгими…Но самой строгой была моя бабушка. Я говорю это, потому что однажды я получил в школе плохую оценку за тест и был очень сильно отруган за это. А, да, да, я всегда вредничал, когда меня бранили, поэтому она использовала прижигание. Это было очень горячо. Но шрамов не осталось (рассматривает свою руку). Как и следовало ожидать, шрамов не осталось (смеется). Моя мама пыталась остановить бабушку от прижигания кожи палочкой (смеется). Вообщем, это было как телесное наказание (смеется).
-Это анахронизм какой-то (смеется). (прим. – в смысле, такой метод наказания уже давно устарел и выглядит как пережиток прошлого))))Тогда, если мы говорим понятиями нашего поколения, ты все еще молод (смеется).
Тора: Действительно (смеется). Но я думаю, что я вырос в очень строгой обстановке.
-Ты посещал много Нараигото? (прим. – дополнительные занятия в японских школах, обычно после уроков или на каникулах)
Тора: Да. Меня довольно рано отправили в дзюку (прим. – что-то вроде репетиторской школы, где учителя разъясняют детям школьный материал, подготавливают к экзаменам и изучают то, что не входит в школьную программу), я учился пользоваться счетами (прим. – соробан, я так понимаю). Также в детстве я часто играл в футбол. И из-за того, что моя бабушка был замужем за американцем, с детства я учил разговорный английский. Когда я ложился спать, они старались заставить меня заснуть под английскую колыбельную. На самом деле они ставили кастетный плеер у моей кровати, и я засыпал, слушая колыбельные на английском. Хотя я никогда не видел, чтобы моя бабушка говорила на английском (смеется).
-Ты не старался избегать Нараигото?
Тора: Нет, не старался. Но я ходил туда не потому что мне это нравилось, скорее, это было способом убить время. Я посещал занятия с очень раннего возраста. И из-за того, что я занимался этим на протяжении многих лет, я действительно хорош в использовании счетов. У меня 1-ый уровень (прим. – самый высокий). Но на самом деле в таком возрасте тебе нет нужны использовать счеты (смеется). Мне интересно, в начальной школе детей обучают использованию счетов? Единственная вещь, которой я занимался дольше, это футбол. Я играл в него до средней школы.
-Ты хотел стать профессиональным футболистом?
Тора: Нет, совсем нет. Я никогда не думал об этом подобным образом. Это не то, что я ненавидел, это то, о чем мечтали все окружающие – стать профессиональными футболистами. Из-за того, что все были уверены в своем желании стать футболистами, я пришел к мысли “Что? Я не хочу больше играть в футбол”. К тому же, в моей школе не было футбольного клуба. И я просто прекратил играть в футбол, не думая ни о чем.
-Школа, в которой нет футбольного клуба, - это немного странно…
Тора: В моей средней школе не было и баскетбольного клуба. У нас не было школьной площадки. Моя школа была в жилом районе (прим. – наверное, имеется в виду, что при условии близко расположенных домов в Японии, школа была ограничена в пространстве).
-Короче говоря, она была в городе или вроде того. Дом твоих родителей находится в Токио?
Тора: Это так. Если быть более точным, он расположен на окраине города.
-О чем ты мечтал в то время?
Тора: Ни о чем. Особенно заветных желаний не было. У меня также не было стремлений или будущих целей.
-Что, даже не было туманных желаний во времена твоей учебы в начальной школе? (прим. – имеется в виду всякие банальные желания детей)
Тора: Не было у меня никаких туманных желаний (смеется). Я был необычайно равнодушным ребенком.
И ты не замечал этого, когда был ребенком?
Тора: Замечал. Это не так, будто у меня был выбор, хотя, насколько я помню, я просто научился видеть истинную сущность вещей (смеется). А, возможно, надо мной издевались из-за этого. С детского сада, я всегда становился объектом издательств.
-Над тобой издевались с раннего детства…Была какая-нибудь значимая причина?
Тора: Возможно это из-за того, что я отличался внешне от остальных. Вы можете сказать, что я полукровка, мои глаза были серыми, а волосы каштановыми. Черные волосы, которые у меня сейчас, крашенные. К тому же я был очень маленьким. Я был маленьким ребенком, и меня по-разному обзывали, и это было неприятно. Я не знал, что они издеваются надо мной из-за того, что я маленький (прим. – в смысле маленького легко обидеть и это останется безнаказанным). В итоге я возненавидел то, как я выгляжу. Я был действительно таким крошечным, что им было очень легко издеваться надо мной.
-Ты, должно быть, постоянно был объектом их внимания…
Тора: Да. Я всегда был объектом для издевательств, с момента, как я пошел в детский сад и заканчивая периодом ранних классов средней школы. Я всегда был один. Поэтому, с таким чувством у меня просто не могло быть никаких желаний, о которых мы говорили раньше.
-Ты говорил своей матери или учителям в школе, что над тобой издеваются?
Тора: Я всегда говорил матери. Но я воспринимал это как обычную драку между детьми, потому что это не было похоже на серьезные драки. К тому же это было время, когда издевательства не были такой уж серьезной проблемой. Вы стали бы об этом думать как о чем-нибудь серьезном? Вы не можете осуждать детские насмешки. Если бы я был родителем, я бы наверняка сказал что-то вроде “Будь сильным, пожалуйста!”.
-Говоря об этом спустя большое количество времени, ты думаешь “Что я мог сделать, чтобы остановить их?” и думаешь ли ты о возможных путях, как бы их можно было остановить? И думал ли ты когда-нибудь, что можно было решить проблему разговором? Пытался ли ты говорить с ними об этом?
Тора: Аааа, были подобные разговоры, да. Но результата они не приносили. И оставался только инстинкт самосохранения. Потому что я знал, что с кем бы я не заговорил на эту тему, они все равно не перестанут издеваться надо мной. В итоге я решил, что ничего не стану делать с проблемой, кроме как беречь себя, как могу. И мне кажется, что результаты оправдали себя. Из-за всех этих вещей, что я испытал, я и научился видеть реальную суть вещей.
-Хотя люди, над которыми в детстве не издевались, не поймут этих чувств, не так ли?
Тора: Я думаю, что так.
-Как они издевались над тобой?
Тора: Обычно избивали. Мои родители часто говорили, что я приходил домой из школы с синяками. Наверное, если бы я был девочкой, родители бы больше беспокоились обо мне, но так как я был мальчиком, мои родители, вероятно, думали, что это хорошо, потому что я был непослушным ребенком (смеется). Дома они использовали прижигание палкой на мне (смеется). Я не имею в виду, что прижигание было издевательством. Я говорю, что это было два разных типа боли. По некоторым причинам это стало невероятным разговором (смеется).
-Ахахаха. На самом деле это не та вещь, над которой я должен смеяться…
Тора: Нет, это нормально смеяться над ней сейчас, когда я говорю об этом. Все в порядке, потому что я прошел через это и тоже могу посмеяться.
-Это так. Но ты был сильным, не так ли?
Тора: Это потому что у меня не было выбора, кроме как быть сильным. Я не хотел огорчаться из-за подобных вещей. Даже если надо мной издевались, у меня было несколько настоящих друзей, но больше всего я был счастлив, когда я возвращался домой. Во время моей учебы в начальной школе был парень, который всегда был в центре издевательств надо мной, у меня тогда было сильное желание убить его…Но то, что я только что сказал – это были действительно дикие слова (смеется). Но, придя к этой мысли, я отомстил. Месть – это чувство, с которым, я думаю, люди не рождаются, но это что-то, чему они учатся. Может быть, то, что я скажу, прозвучит несколько грубо, но я думаю, что маленький ребенок, у которого еще нет собственного мнения о том, что хорошо, а что плохо, обладает мировосприятием животного. Ты думаешь вроде “если бы этого парня не было в живых, издевки надо мной прекратились бы!”, потому что ты воспринимаешь вещи как “ты отчаянно стараешься убежать от всех страданий”, но твоим единственным желанием становиться так называемый “инстинкт убийства”. Но, конечно, ты не можешь воплотить в жизнь свою угрозу, потому что у тебя еще нет достаточной силы или ума. В итоге я буду есть то, что будут мне давать родители, носить одежду, которую я хочу носить, но в моменты, когда я не могу позаботиться о себе, я думаю, что я как животное.
-Это так. Издевательства продолжались еще 3 года, после того как ты поступил в начальную школу?
Тора: Да. У меня часто крали вещи, они оказывались сломанными, прятались от меня. И еще было много различных надписей про меня. Это было очень зло с их стороны. Но эти издевательства продолжались довольно длительное время.
-Ты когда-нибудь говорил об этом учителям?
Тора: Говорил. Они говорили что-то вроде “Издевательства – это плохо, но, наверное, должна быть причина, по которой они издеваются над тобой”. Я никогда не забуду этих слов. После них я просто сдался. Я думал, что должен быть другой путь изменить ситуацию. Все, что я мог сделать, это просто ждать и терпеть это. И даже если я сейчас думаю так, 40-летнему взрослому (прим. – имеется в виду учитель), возможно, было просто не понять до конца, о чем говорит ученик начальной школы. Кроме того, я думаю, что только детские речи могут оказать влияние на детей. Будто они (прим. – взрослые, видать) не знают где правда, а где ложь.
-Это правда. Но для того, чтобы найти правду, они должны не только расспросить тебя, но я думаю, что они должны также приложить усилия, чтобы найти правду.
Тора: Это в идеале. Хотя это хорошо, что я прошел через это. Но дети, которые избегают мира, не могут справиться с этой проблемой самостоятельно. Я думаю, что этой действительно сложный аспект. Хорошо, если ты справляешься с этой проблемой, но это нелегко сделать. Это не простая проблема, которую можно решить с помощью простого совета. Я думаю это потому что вы не можете сказать беззаботные вещи кому-то, кто страдает. Я думаю, что также это из-за того, что за каждым издевательством стоят разные причины. Даже хотя это всего лишь мое желание, я хочу услышать, что все думали о том парне, который веселил людей, издеваясь надо мной, но, мне кажется, что даже получи я это, издевательства бы не прекратились.
-Так почему тогда они прекратили издеваться над тобой?
Тора: В моих венах на самом деле течет кровь дедушки-американца, потому что, начиная с 4 класса начальной школы, я начал очень сильно расти. Я был немного полноват, но в любом случае, я был огромным, так что я выглядел несколько пугающим, да? Я не изменился внутри, но можно было с первого взгляда увидеть, как изменилось мое тело, поэтому нападки прекратились. Проще говоря, я был слишком большой, чтобы кто-то осмеливался издеваться надо мной. В 6 классе начальной школы я был около 170см (прим. – очень круто для японца. Некоторые, дай бог, дорастают до такого к концу старшей школы, а в Торе было 170 уже в конце начальной). Из-за того, что в начальной школе я очень резко вырос, дальше я рос уже не так сильно. Сейчас я около 185 см, да? Но из-за того, что издевательства прекратились, это было как начало новой жизни (смеется). Я изменился так внезапно, не так ли? В 4 классе начальной школы никто больше не изменился столь драматично как я, но в 5 классе были люди в моем классе, которые были нарушителями. (прим. – морально-этических норм, не иначе))) Ну, и, видимо, имеются в виду мелкие нарушения вроде курения несовершеннолетними, распития спиртных напитков и иже с ними)
-Нарушители в 5 классе начальной школы? Разве нарушители, это не то, что, ты скорее, отнес бы к средней школе?
Тора: Нет, это нормально. Но в 5 классе действительно были нарушители. Я думаю, это из-за старшего брата того парня. Как преступник, его брат всегда приходил домой с драки. Мне кажется, это из-за обстановки, в которой они выросли. Обстановка была довольно пугающей, не так ли. Хотя в любом случае тот парень был безрассудным.
-Почему?
Тора: Он был экстремал (смеется). Однажды он принес в школу радио-кассетный плеер и играл песни Nagabuchi Tsuyoshi (прим. -長渕 剛.
Популярный японский певец. Видать, для японцев был в свое время кем-то, вроде Высоцкого у нас)))), а по выходным гонял на своем скутере. Однажды летом все плавали в бассейнах, а он пришел, и все его тело было покрыто татуировками. Вообще, то, что мы делали, было возмутительно. Он всегда создавал беспорядок в классе. К тому же тот парень курил. И все из любопытства ходили к нему домой и тоже курили.
-Ты тоже?
Тора: И я тоже (смеется). Но потому как я был в 5 классе начальной школы, я не осознавал, что делаю что-то неправильное. В то время мы чувствовали себя взрослыми. Это действительно большая проблема в школах, поэтому с начальной школы нам показывали видео о негативном влиянии на тело татуировок. Хотя я был в хороших отношениях с тем парнем, я не мог скрыть факт, что я курю, от родителей или учителей. Я даже не помню, чтобы меня наказывали за это. Лично я не думал о себе как о ком-то плохом или нарушителе, но, как ребенку, покупка сигарет в автоматах (прим. – все помнят, что в Японии огромное количество продукции можно купить в автоматах, расставленных на каждом шагу?=)) была подобна покупке игрушек.
-И в течение этого времени, появилось ли что-то, что тебе было близко?
Тора: Мне нравилось рисовать. С 4 класса начальной школы где-то до 6 класса мы собирались с друзьями и рисовали мангу из 4-ех частей (прим. – я так полагаю, имеется в виду небольшие истории, нарисованные на одном листе формата А4, разделенном на 4 одинаковых квадратика, в каждом из которых находится рисунок). Это то, что мы всегда делали. Причиной, по которой я стал рисовать манга, стала строгая атмосфера дома. Если я не учился прилежно, то получал взбучку. Поэтому я изображал, что учусь, но вместо этого рисовал мангу (смеется). Это как если бы кто-то на меня смотрел, он бы думал, что я учусь (смеется). Из-за того, что я делал это, мои оценки в школе были плохими. Я думаю, родители всегда спрашивали себя “если он столько много учится, почему его оценки за тесты всегда такие низкие?” (смеется). Затем, в 6 классе начальной школы я встретил парня, который кардинально изменил мою жизнь. Он был богатым и проблемным парнем, но из-за роскошной жизни, все стягивались к нему. И я был среди этих людей. Однажды тот парень купил электро-гитару. Ты думаешь вроде “Маленький шестиклассник с элекро-гитарой? Что? Какого???” (смеется). В то время я не знал различий между гитарой и басом. (смеется). Но, похоже было, что тому парню нравились
BOØWY (прим. – BOØWY - популярная японская группа, в составе которой были Kyosuke Himuro (вокал), Tomoyasu Hotei (гитара), Tsunematsu Matsui (бас) и Makoto Takahashi (ударные)). Он купил ноты и мог играть простые гитарные аккорды. Я искренне заинтересовался этим. Это было как “Этот парень потрясающий”. Я думал, что я тоже хочу уметь создавать такие звуки!
-То есть с этого времени ты заинтересовался музыкой?
Тора: Нет, вовсе нет. В то время я был заинтересован только в том, как можно создавать такое потрясающее звучание, какое делал он.
-Одним словом, гитара.
Тора: Да. Музыка увлекла меня гораздо позже, потому что у меня уже была гитара. А, да, да, мои родители позже читали интервью вроде этого и, возможно, они читали статью про то, как меня увлекла музыка. И после того, как они его причитали, они сказали “Эй, когда тебя впервые заинтересовала музыка, ты не слушал метал, поэтому все, что ты говорил – ложь. Врун!” (смеется). Вроде “Когда ты был маленьким, ты любил смотреть фильм “ Братья Блюз” ( “The Blues Brothers”. - американский комедийный киномюзикл 1980 года, снятый режиссёром Джоном Лэндисом. В нём Дэн Эйкройд и Джон Белуши играют побратимов Элвуда и Джейка Блюзов, возрождающих свою старую блюз-группу, чтобы заработать денег для спасения приюта для сирот, в котором они выросли)!” (смеется). Хотя у меня нет воспоминаний об этом, но, видимо, я смотрел “Братьев Блюз” так часто, что кассета износилась. Я даже тогда не мог прочесть кандзи в субтитрах, но все равно смотрел внимательно.
-Сколько тебе тогда было лет?
Тора: Мои родители говорят, что это было еще до того, как я пошел в детский сад. Похоже, что я очень любил смотреть телевизор и очень любил музыкальные программы. Как только начиналось музыкальное шоу, я прилипал к телевизору. Конечно, в то время я понятия не имел о различных стилях музыки, но мне нравилась музыка в целом. Но я ничего не помню из этого времени (смеется).
-Тогда кто тебе это сказал?
Тора: Мой отец (смеется). Он сказал “Ты говоришь, что пристрастился к музыке, когда услышал тяжелый метал, чтобы выглядеть крутым, да? Говори правду!” (смеется). Но тогда я сказал это только потому что совсем ничего не помню о “Братьях Блюз” (смеется).
-Ахахаха. Действительно (смеется). Итак, у тебя появилась гитара?
Тора: У меня не было достаточно денег для покупки гитары, и из-за этого я пошел к тому парню и он разрешил мне ее подержать. Затем он дал мне табы для песен BOØWY и Luna Sea и сказал “Сыграй это” и я играл. Но меня не интересовали струны и прочая ерунда, риффы…Я был заинтересован только в том звучании. Я держал гитару только потому что думал “Как я могу извлечь этот звук?”. Вспоминая об этом сейчас, я думаю, что это был странный способ практики игры (смеется).Я практиковался только в игре пальцами (смеется). С тех пор это было чувство вроде “какой мой любимый звук и фраза?”
-То есть ты пошел покупать гитару без колебаний?
Тора: Нет, все было совсем не так (смеется). Когда я пролистывал музыкальный журнал, я подумал “У баса всего 4 струны. Так не будет ли игра на басу легче?”, поэтому я стал думать о покупке бас-гитары (смеется).
-Что?! Тебе не нравилось звучание гитары?
Тора: Все так (смеется). Но я бренчал на басу. Это был такой монотонный звук (смеется). Поэтому однажды я взял все свои карманные деньги и поехал в музыкальный магазин, чтобы купить бас. Но в сравнении с гитарой он оказался более дорогим. Самый дешевый стоил порядка 30,000 йен. Но там так же были и дешевые гитары. К счастью, там был подержанный Gibson Flying V, который продавали за 9800 йен. У того парня был не Flying V, поэтому я подумал, что лучшего и придумать нельзя. В конце концов, мы стали вдвоем играть на гитаре (смеется).
-Что ж, это было очень здорово для 9800 йен, не так ли? (смеется)
Тора: Точно. Ради гитары я начал на ней играть (смеется). Я стал гитаристом благодаря той подержанной гитаре Gibson Flying V за 9800 йен (смеется). Я до сих пор храню ее дома.
-Вы стали играть в группе вместе с тем парнем?
Тора: Да. Мы наконец-то выступили вживую. На тот момент было всего несколько людей, которые говорили о покупке гитары и участии в группе. Но в средней школе я не играл ни в какой группе. Кроме того, в то время участники группы старались выглядеть “плохими парнями” ну и плюс просто не было людей, с кем бы можно было организовать группу. Это было как быть и двумя гитаристами, и вокалистом (смеется). Для меня значение имело лишь то, что мне действительно нравилась игра на гитаре, а не участие в группе. Я часто убивал время после школы, играя на ней. К тому же мой учитель тоже играл на гитаре. Он очень ценил гитаристов и игру и даже имел акустическую гитару в учительской. Когда у меня было свободное время, я шел в учительскую и играл. Мой учитель очень любил Ингви Мальмстина (Yngwie Malmsteen - шведский гитарист-виртуоз, мульти-инструменталист и композитор, один из основоположников нео-классик металла.). Поэтому я часто практиковался в игре на акустике на песнях Ингви (смеется). Из-за того, что я регулярно играл на гитаре, я стал играть лучше, чем мой друг, который и “познакомил” меня с ней. Потом он стал играть на басу (смеется).
-Ты учился играть на гитаре самостоятельно?
Тора: В средней школе мой учитель дал мне несколько советов, но когда я был в 1 классе средней школы, мой семпай из 3 класса, который был действительно хорош в игре на гитаре, стал учить меня. Существование этого человека очень важно для меня.
-Как ты познакомился с этим семпаем?
Тора: Недостатком школы, которую я посещал, были ее маленькие размеры. И так получилось, что я и мой друг-гитарист учились в одном классе с плохими людьми, и казалось, что те плохие семпаи уже приметили нас, и мы чувствовали, будто стоит нам только пройти мимо них, как они заставят нас платить за это. Но когда они узнали, что я играю на гитаре, тот семпай неожиданно стал лучше ко мне относиться. Он пригласил меня к себе домой, мы смотрели различные выступления, а потом он стал учить меня игре на гитаре. Семпай очень любил хидэ-сана. Он был в средней школе и до этого его волосы были полностью розовые (смеется). К тому же, семпай играл на гитаре на различных школьных фестивалях, и если бы вы сходили посмотреть на него, вы бы узнали, как он хорош. Думаю, что с этого времени я заинтересовался игрой в группе. Поначалу, поскольку я не особенно интересовался музыкой, у меня не было любимых исполнителей. Из-за того, что те дни были золотым временем для Judy and Mary и B’z, рок-звучание таких групп как Lunacy выглядело несколько мрачным. Было чувство “В каком месте на земле такая мрачная музыка будет звучать хорошо?”. И в то время все девушки в округе слушали “тяжеляк” L’Arc~en~Ciel. Когда я раздобыл их сингл и послушал его, понял, что их музыка и голос вокалиста придают им большую индивидуальность. Они мне очень понравились, и я купил их сингл “Kaze ni Kienai de”. И я очень проникся их следующей песней “flower” (смеется).
-Это было поэтапное чувство, да? (смеется) (прим. – видимо, имеется в виду пристращение к Ларкам по нарастающей))))
Тора: Это действительно было что-то вроде того (смеется).
-Тебе нравилась западная музыка?
Тора: Мне нравился Ингви, и это влияние моего учителя. Моему семпаю тоже нравился Ингви, он давал мне много его CD, и я прослушал их все. Из-за того, что моему семпаю нравились Ван Хален и Стиви Вай, я также прослушал много их дисков и видео. Как и ожидалось, я больше пристрастился к гитарному звучанию, нежели к самим песням. И даже если я продолжал искать свое любимое гитарное звучание, у меня было чувство, что теперь это метал. С того времени я точно знал, что “это оно!”. Я пошел в музыкальный магазин в поисках дисков группы Pantera. И с тех пор я стал слушать западный метал. Metallica, Marilyn Manson…Я слушал их всех.
-Впервые ты играл в составе группы, будучи учеником старшей школы?
Тора: Да, это так. Это было где-то в середине 2-ого года обучения. Я познакомился с парнем, который играл на ударных, поэтому это было как “Отлично, я могу играть на гитаре перед людьми, поэтому давайте создадим группу!”, и я собрал участников. Членами группы стали вокалист, выступление которого мы видели где-то раньше, семпай и я были гитаристами, и парень, который открыл для меня гитару, стал басистом. Но поначалу мы просто копировали другие группы. Мы играли песни hide-сана и Pantera. Но наш ударник, хотя и был собранным парнем, не чувствовал ритм (прим. – или не попадал в такт). К тому же все, за исключением меня, не ходили в школу и были этакими “плохими парнями” (смеется). В то время ударник от нас ушел, но друг вокалиста, который был кохаем, также играл в группе ранее, поэтому он стал запасным драммером. И в один день он сказал: “Пожалуйста, приходите на выступление, которое у нас скоро состоится!”, и мы такие “Чего? Выступление?! А вы сможете хорошо выступить? И вообще разве не ты наш драммер?”. И хотя я не совсем понимал, что происходит, я пошел посмотреть его выступление в Yokohama Sound Hall. И хотя там просто было много знакомых, были так же и подходящие зрители (прим. – видимо, те, кто на самом деле заинтересован в музыке). Они исполнили песни Lunacy и свои собственные. После этого я был немного напряжен, я чувствовал, что наша группа тоже может сделать подобное. С этого момента мое желание играть в группе только возросло. Мы сыграли пару раз в Sound Hall, а я полностью погрузился в вижуал кей (смеется). Таким было начало моей жизни в группе.
-Вы продолжали играть вместе на протяжении длительного времени?
Тора: Нет, я не помню деталей…Мы играли до тех пор, пока вокалист не сказал, что хочет прекратить это, после чего мы распались. Но так как я хотел продолжать играть в группе, я со своим семпаем, который уже был очень хорошим гитаристом, начал искать участников для новой группы, которую мы хотели организовать.
-Я слышал, что твой семпай, с которым ты играл раньше, который любил хидэ-сана и который учил тебя играть на гитаре, погиб.
Тора: Да, я говорил об этом.
-Почему твой семпай умер?
Тора: Что ж…Это был суицид. Я думаю, это произошло из-за того, что он потерял смысл жизни. Группа распалась, то же произошло и с его мечтами. Он словно потерял свет в жизни. Когда распадается группа, ты не думаешь об этом как о конце света. Я хотел бы, чтобы он увидел свет хотя бы еще разок…Потому что я считаю, что пока ты живешь, у тебя много возможностей. Это было действительно обидно.
-Если я не ошибаюсь, ты упомянул о том, что не попрощался с ним?
Тора: Это так. Я не пришел и на похороны. Я не чувствовал, что для меня было важно участвовать в них. Я не хотел чувствовать печаль, я не хотел жалеть его, я думал о своем семпае как о ком-то, к кому я не был привязан.
-Звучит очень в духе людей с подобным мировоззрением (прим. – в смысле это очень по-Торовски, и ожидалось, что он скажет подобное). Однако, если люди умирают подобным образом, обязательно находятся те, кто превозносят их, не так ли? Но потому как ты знал и понимал семпая, тебе не нужно было присутствовать на церемонии похорон и видеть его, да?
Тора: Это потому что он на самом деле был очень талантливым гитаристом. Поэтому, когда группа распалась, я не хотел, чтобы он переживал. Но у меня более весомая причина не расстраиваться, потому что, когда ты умираешь, все заканчивается. У него был большой талант, но он был очень несчастливым человеком. Я думаю, что это опять же во многом влияние обстановки. Со средней школы он всегда создавал проблемы, он всегда ходил побитый. И, похоже, что он был эмоционально неуравновешенный. Я знаю, что один из друзей семпая был убит в драке, хотя я и никогда не встречал того человека…Я не знаю, все ли это вина обстановки, в которой ты не можешь не переступать черту, но это на самом деле было плохое окружение. И хотя он выглядел как человек, прошедший через множество передряг, похоже, с распадом группы он не смог смириться…Это действительно печально.
-Из-за того, что над тобой в свое время издевались, возможно, ты думал “Я должен как-то изменить обстановку” (прим. – в смысле изменить что-то в своей жизни) , и из-за того, что ты отчаянно пытался всеми силами изменить вещи и избавиться от подобной атмосферы, разумеется, ты хотел, чтобы и твой семпай сделал все, что в его силах. Такое было чувство.
Тора: Вы можете считать и так. Я думаю, что все зависит от того, на что человек направляет свои усилия. Даже если бы семпай решил стать хулиганом, если бы он не был в такой обстановке, тогда бы он не стал нарушителем и, возможно, жил бы нормальной жизнью. Но если бы семпай не вырос в такой обстановке, возможно, что у него не было бы и гитары, и, возможно, что тогда бы и я не играл на гитаре. Когда я думаю об этом, я могу только радоваться, что вырос в подобной обстановке. Потому что все, что я испытал в прошлом, сделало меня тем, кем я являюсь сейчас. Для того чтобы я стал тем, кто я есть сейчас, семпай не обязан был сдаваться, потому что есть люди, которые стараются, не задумываясь, будет ли это успешно или нет. Но все равно я считаю, что прошлое очень важно.
-Важен не результат, а скорее то, зачем мы это делаем и смысл того, что мы делаем?
Тора: Да. Я думаю, что это так.
-Итак, ты сделал следующий шаг, собирая людей для новой группы, но были ли участники хороши? Была ли это та группа, с которой вы играли вместе с Шо-куном?
Тора: Нет, Givuss были позже. Но та группа всегда выступала со своими собственными песнями. Я сочинил свою первую композицию тогда же. Мы собрали все необходимое и хорошо постарались, чтобы записать демо-кассету. Для нас было очень сложно продать то, что мы создали, но мы многому научились. Я думаю, что я многое сделал для группы. Это длилось на протяжении года.
-Почему вы распались?
Тора: В конце концов, вокалист захотел остановиться, и гитариста пригласили в другую группу. Группа, к которой его попросили присоединиться, была команда, в которой играл Шо до Givuss.
-Надо же! Получается, что тогда ты и познакомился с Шо-куном?
Тора: Да, это так. Среди участников alice nine., с Шо мы знакомы дольше всего. Должен сказать, что я был как на перепутье двух дорог! (прим. – стоял перед тяжелым выбором) В другой группе мы старались сочинять наши собственные песни, но кого-то пригласили присоединиться к другой группе. Вокалист тоже захотел остановиться. И игра нашего запасного драммера звучала как простое битье по барабанам. В конце концов, уже я ушел из группы. И хотя те люди всегда были в моей жизни, я был один. Я стал думать о том, что буду делать дальше, и решил работать в концертном зале, где мы часто выступали. Потому как я никогда не сдавался в своем желании играть в группе, я решил, что обязательно добьюсь этого.
-Как это произошло?
Тора: На самом деле, я видел множество выступлений групп, я узнал много вещей, после чего я решил, что попробую собрать группу еще раз. Тем более что было проще найти участников, работая в концертном зале. Мне даже удалось отхватить билеты на выступление Gazette.
-Круто. Ты был упорным.
Тора: Да, это было моим упорством. В то время был Тсунехито (сейчас в D), драммер, с которым я подружился в процессе разговора о создании группы, мы так же пару раз говорили о том, что группа Шо распалась, поэтому я предложил “Давайте покажем себя Шо-куну и начнем играть вместе!”. Мы были представлены другому гитаристу благодаря ударнику, который советовал нам его, и так Givuss были созданы. Я был очень счастлив от того, что снова могу играть в группе. Желание делать все настолько хорошо, насколько это возможно, было необходимостью. Но после года мы приостановили нашу деятельность.
-Почему?
Тора: Шо-куну было интересно, где лимит группы Givuss. Каждый из нас был хорош как музыкант. И хотя я думал, что мы были тверды, это было не так, когда мы играли как группа, наше звучание не было гармоничным (прим. – в смысле каждый играл, не заботясь о другом, в результате чего не гармонировали друг с другом. В этом можно легко убедиться, послушав музыку Givuss)))). Все члены группы были очень хорошими людьми, но, похоже было, что в нашем звучании не было связи. Они все были хорошими участниками, но, к сожалению, бывает, когда ты осознаешь ограничения в группе.
-Когда Givuss распались, вы с Шо стали искать других участников?
Тора: Да. Я спрашивал себя, почему я хочу быть в другой группе с Шо-куном. Из-за того, что я решил быть в группе с Шо-куном, я доверил ему найти других участников. Похоже, что Шо-кун уже был знаком с Нао-саном и Сагой-куном, поэтому мы отправились на встречу с ними.
-Ты ничего не знал об этих двоих?
Тора: Нет, я не не совершенно не знал о них, я не знал их хорошо.
-Ты был взволнован?
Тора: Как “Я буду играть с этими парнями”?
-Да.
Тора: Четно говоря, я не знаю. Из-за того, что я всегда был тем, кто ищет новых участников, это был случай, когда я подумал “Если мы будем в одной группе, станем ли мы работать с теми парнями длительное время?”. Я был уверен, что участники, которых выбрал Шо-кун, окажутся хорошими, поэтому я не нервничал. Теперь, говоря начистоту, в первый раз, когда мы собрались в студии и сыграли вместе, я подумал, что с нашими способностями мы сможем создать что-то стоящее. Это было время, когда я думал, что они будут классными участниками, потому что все они выглядели круто…Но я думал, что, если мы будем практиковаться, мы будем звучать хотя бы чуть-чуть лучше с нашими инструментами, и я верил в участников, которых нашел Шо-кун. Спустя некоторое время мы встретили Хирото, и он как личность был просто замечателен. Я думал, что с этими страстными парнями (прим. – не в том смысле страстными. XDDD В смысле работы, разумеется) мы сможем отжигать очень длительное время. Но! Я вкладывал всего себя в работу, но в самом начале Нао-сан, который был лидером группы, даже не пришел в студию!
-Почему?
Тора: Действительно почему? Даже если это было до того, как мы подписали контракт с нашим лейблом, даже тогда он был, возможно, наиболее целеустремленным из нас всех, но он все равно не пришел на репетицию. Я думаю, что у него могла быть только серьезная причина для этого.
-Правда?! Я хочу услышать о начале вашей карьеры.
Тора: Ну, мы не особенно много говорим об этом (смеется). Но я действительно хотел этого, безответственность и работа в полсилы были просто недопустимы. Но то, что я говорю, может прозвучать как что-то очень важное, но даже сейчас, больше чем я, Нао-сан изменился сильнее с тех пор, как мы стали ходить в студию. Изменившись, Нао-сан был очень озабочен тем, какой звук должен быть у alice nine.. Конечно, включая самого Нао-сана (прим. – в смысле не только звучание в целом, но и отдельно ритм-часть Нао). Скорее, мы не думали как “Я хочу достигнуть вершины!”, а просто хотели быть сильными ради наших фанатов.
-Я считаю, что alice nine. очень хорошая вижуал кей группа, но в начале, должно быть, было много людей, кого привлекала только внешняя составляющая команды. Для подобной группы, наверное, было очень неприятно, что люди судили их не по музыке, не так ли? Они также могли предвзято относиться к музыке. Как “У них все равно все строится на имидже”.
Тора: Это так. Я не говорю, что только наш имидж хорош, но было время, когда люди не судили нас по нашей музыке. Я не имею в виду, что люди, судившие нас по внешнему виду, поступали очень плохо, потому что это не то, что мы в состоянии контролировать, поэтому некого в этом винить. Мы сменили наш имидж потому что мы те, кто мы есть. (прим. – из серии “будь собой – не дай себе засохнуть!”))))
-Но у каждого есть свои слабые стороны. Как, например, Нао сказал, что в прошлом году выступление на Tokyo International Forum не окупилось (прим. – все билеты не были проданы), и он плакал, и из-за этого он начал смотреть на ударные более серьезно. Похоже, что он действительно наслаждался игрой и вместо “Я хочу быть в группе” думал “Я хочу быть ударником alice nine.”. Ты когда-нибудь задумывался о подобном?
Тора: Это невероятное ощущение. Так как я отчаянно старался изо всех сил, я не знаю насколько хорошо то, что я сказал. Но я думаю, что Нао-сан самый целеустремленный участник. Я это говорю не из-за уважения к нему, а из-за того, что он вырос (прим. – в смысле созрел, повзрослел в личностном плане) больше всех.
-Это так. Похоже, что для создания звука требуется большое количество усилий. Когда выступление на International Forum не окупилось, вы восприняли это как препятствие на пути к победе?
Тора: Даже если не все билеты были распроданы, я не думаю об этом как о полном провале. Мне на самом деле не важны размеры залов, в которых мы выступаем. У меня нет навязчивого желания выступить в таких местах как Nippon Budoukan, моя цель совершенно не в этом. Если мы говорим об уровне, на котором мы находимся сейчас (прим. – имеется в виду какие залы они собирают), то он меня вполне устраивает. И хотя это здорово – выступать на больших площадках, я бы с большим удовольствием выступил с другими группами, как на фестивале или что-то вроде того. Но я также хочу выступать на открытых площадках. Я хочу чувствовать бесконечное стимулирование (прим. – солнца, воды, ветра…).
-Ты не нацелен на концерты на больших площадках, тогда где ты хочешь выступать?
Тора: Если мы играем в большом зале, это значит, что будет большая аудитория, и это в свою очередь означает, что больше людей могут услышать наши песни, что сделает меня счастливым, но по некоторым причинам, мне кажется, что мы лучше можем выразить наши чувства, выступая в небольшом зале. Но это не то, чему я уделяю внимание. Что касается моей цели, то это просто выступление, на которое могут прийти все желающие. Я думаю, что выступление удалось, если все чувствуют единение. Если бы мы давали выступление в большом зале, но на выступлении не было этого чувства единения, для меня это было бы самой печальной вещью. Я не буду счастлив, даже если весь большой зал будет заполнен. Скорее я буду думать “Зачем все эти люди купили билеты?”.
-Я думаю, это очень в твоем духе. Это очень спокойный взгляд на вещи. В другом журнале я делал репортаж с выступления на Tokyo International Forum Hall и старался вложить те же чувства в свои слова, потому что я тоже так думаю. Из-за того, что выступление не окупилось, наверное, было много слез разочарования, но я думаю, что вы выросли за счет этого. Если бы все 5000 мест были заполнены, вы могли бы зазнаться, но из-за того, что этого не произошло, я думаю, что вы не остались равнодушными к тому выступлению. Я думал, что вам требовалось еще много времени, чтобы достичь того уровня, на котором вы находитесь сейчас. Выступление на International Forum было похоже на небольшой концертный зал, чем на большую арену из-за чувства единства. Это было действительно хорошее выступление, и я думаю, что важно было думать в тот день: “Сегодняшнее выступление было лучшим”, не так ли?
Тора: Да, это так. Я думал также в тот день.
-Это как раз то, что я имел в виду, говоря раннее о твоей зрелости.
Тора: Я думаю, что я был бы очень опечален, даже сейчас я все еще волнуюсь за то, что у меня не хватает таланта (прим. Тора – идиот), но я думаю, что у меня есть время, чтобы довести все до конца. Самостоятельно или в составе группы, я думаю, у нас еще есть, куда расти.
-Это так. Альбом “Alpha” и последний сингл “Rainbows” демонстрируют ваш рост, потому что в них чувствуется ваш большой шаг вперед как рок-группы. Когда я слушал “Alpha” и “Rainbows”, это чувство “рок-группы” очень вдохновляло (прим. – видимо, имеется в виду, что а9 звучат как настоящие рокеры)))).
Тора: Я очень рад, что ты так думаешь. Мы никогда не будем удовлетворены нашими результатами (прим. – перфекционисты типа все такие…). Поэтому я чувствую невероятное счастье, когда люди, слушающие нашу музыку, говорят подобное.
-Но в течении тура “A to U”, который был в этом году, у тебя обострилась твоя хроническая болезнь цервикального отдела позвоночника?
Тора: Да, это было, не так ли…Моя болезнь обострилась, и, начиная с шеи и до пальцев левой руки, я чувствовал страшную боль, пробегающую по всей руке. У меня началось это еще в старшей школе. Но я не понимаю, чем это было вызвано, возможно, это из-за неудобное позы, в которой я вынужден стоять, играя на гитаре (прим. – кстати, очень вероятно. Во время игры голова наклонена вниз, на шею приходится большая нагрузка, так что грыжа в этом случае вполне объяснима)? В любом случае, это была очень внезапная боль в шее.
-Внезапная?
Тора: Летом прошлого года я почувствовал себя немного странно (прим. – в смысле шея у него заболела), поэтому пошел в госпиталь. В то время я просто не мог терпеть боль, я думал, что это из-за того, что я тряс головой слишком сильно. Но во время тура боль пришла так неожиданно, я не мог лежать или сидеть, я не мог даже есть, так сильно было больно. В то время, когда я ничего не мог делать, я думал, что это конец. Быть гитаристом – это моя жизнь. Но я совершенно не мог двигаться. И хотя я был в больнице, они ничего не могли поделать. С того времени, с утра, я просто стоял, потому что было больно сидеть или лежать. Обезболивающие препараты также не помогали. В то время я думал, что лучше умереть, чем продолжать жить с такой болью.
-Ты, наверное, думал что-то вроде “Как я должен себя чувствовать, если они вынуждены отложить выступление из-за меня?”, но спустя неделю ты вернулся на сцену. Ты носил воротник на шее, и было похоже, что боль окончательно ушла. Как и следовало ожидать, ты оказался сильным, но ты должен винить себя за причинение стольких проблем окружающим.
Тора: Я думаю так, но в то время я не задумывался об этом. Я думал “Из-за того, что, возможно, ты не сможешь играть на гитаре, ты должен справиться с болью и онемением!”
-Вот как ты думал…
Тора: Моя голова была забита такими мыслями. Я действительно хотел умереть. Я думал что-то вроде “Если я умру, то мне не придется больше страдать от этой боли”…Но в конце концов, тур был в самом разгаре, и было еще много вещей, которые я хотел бы сделать. Даже если я сидел, я хотел оказаться на сцене (прим. – видимо, Тора имеет в виду, что когда он уже обрел способность нормально сидеть, то уже рвался выступать). Хотя спустя неделю я уже мог стоять на сцене и справился с проблемой благодаря приему многочисленных обезболивающих средств, если бы я позволил онемению взять верх надо мной (прим.. – в смысле, если бы он не боролся, а допустил, чтобы его шея совсем онемела), то не знаю, смог бы я должным образом справиться с волнением. И я боялся, что боль и онемение может перейти и на правую руку, и тогда наступит полный конец. Это как если бы моя рука всегда была в форме камня или бумаги, когда я играл (прим. – как во время игры в камень-ножницы-бумага).
-Снова твоя сила воли…
Тора: Потому что у меня не было другого выбора, разве не так? И хотя врач мне говорил не делать этого (прим. – выходить на сцену), я думал, что зрители подумают “Это не alice nine., если на сцене не все 5 участников”. Я был уверен в этом (прим. – ты правильно думал)))). Поначалу, когда я еще не выздоровел и даже не знал, когда поправлюсь, были разговоры о том, чтобы остальные четверо участников продолжали тур, после того как я уйду. В действительности мои родители настаивали на этом, я тоже думал, что не страшно, если они продолжат без меня, но, думая об участниках группы и всех тех людях, которые приходили на концерт и ждали, в конце я решил, что хочу выйти на сцену как один из тех 5 участников. Даже если люди в зале не ушли, когда услышали слухи, я решил, что должен сказать обо всем фанатам. Я думал об этом около недели, это решение далось мне действительно нелегко. У меня все перед глазами было черным. Болело очень долгое время, так как я повредил нерв, я полностью потерял контроль, потому что я даже не мог поднять пустую пластиковую бутылку. И даже хотя я думал, что выздоровел, я не восстановился до конца до сих пор. Я даже сейчас хожу в госпиталь и борюсь с болью с помощью лекарств и терапий.
-Но ты уже можешь выступать в своем теперешнем состоянии, не так ли?
Тора: Что ж, на самом деле еще до этого, боль пришла во время съемок PV “Mirror Ball”. Я не мог нормально двигаться около недели. Проще говоря, это из-за того, что мы 3 раза делали это из-за меня. И это также было из-за того, что мне приходилось делать и остальную работу (прим. – я не совсем поняла, что он имел в виду, видимо, просто то, что ему приходилось работать сильнее остальных).
-У тебя была мотивация для столь сильной работы?
Тора: Давление (смеется). Благодаря давлению я смог выйти на сцену снова (смеется). И когда я слышал вещи вроде “Только все пятеро могут стоять на сцене” и “Если на сцене не 5 человек, то это уже не alice nine.” Это делало меня по-настоящему счастливым. Для меня в то время не было другой мотивации, за исключением давления. Это все прессинг (смеется). Это была горькая вещь, направляющая меня, не так ли. Если я не вылечился, все равно есть возможность, что мне станет лучше, если мне сделают операцию, но мне потребуются как минимум три месяца на выздоровление. Вначале я думал “А поможет ли операция выздоровлению?”. Но, в конце концов, я решился не делать операцию, благодаря всеобщему давлению я чувствовал, что справился с этим (смеется). Но на самом деле я не окончательно справился с этим, потому что еще не выздоровел, но это помогает мне держаться пока я не смогу поправиться окончательно.
-Получается, что ты до сих пор не поправился окончательно?
Тора: Это так. Но из-за того, что я уже полностью вернулся, у меня не было достаточно времени на отдых и выздоровление. Но все в порядке, потому что я не думаю, что сейчас мне может внезапно стать плохо. Честно говоря, здорово, если я смогу окончательно справиться с этим после летнего тура, но я немного волнуюсь, думая о возможных негативных последствиях. Потому что болезнь может прогрессировать. В то время я старался максимально заботиться о себе, и я ездил только на Синкансене. В этот раз я собираюсь ездить со всеми на обычном транспорте (прим. – в смысле на автобусах, машинах и еще на чем они там ездят в турне…). Поэтому я немного беспокоюсь. Но с другой стороны, поначалу я думал что, если я буду путешествовать в одиночку, то это будет довольно тяжело. Это битва с болезнью. Но я проходил полное мед-обследование в конце того года (смеется). Что ж, мне нравится быть под таким давлением. Я имею в виду, что это лучше, чем жить беззаботно. Конечно, мое тело вернется в норму через 2 недели, и, возможно, я снова смогу сочинять песни (смеется). Если ты убедишь себя, говоря “Из-за того, что я не в порядке, я должен сделать операцию и буду отлеживаться 3 месяца”, возможно, ты не сможешь нормально восстановиться, но я решил, что не буду делать этого, что пойду этой дорогой. Если я выбрал этот путь, то мне ничего не остается, кроме как следовать по нему. За то время я решил, что если онемение снова придет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы справиться с болезнью!
-Как музыкант, это действительно то, как ты думаешь, не так ли?
Тора: Некоторые люди могут не видеть великолепие значимости жизни. Разумеется, они не видят его. Но она такая скоротечная, моя жизнь. Поэтому ради того, чтобы сохранить эту способность видеть ее великолепие, я буду стараться изо всех вил. Со всей своей энергией, насколько мне хватит сил, я их все вложу в свои усилия (смеется).
Вообще интервью занятное, в нем есть несколько интересных моментов, касающихся характера Тигренка)
(Rock and Read vol.20)
Некоторые примечания…Велик и могуч наш русский язык, и все равно в нем нет слов, которыми можно бы было выразить некоторые понятия…Х___Х В интервью речь идет о смешанном происхождении Торы. Только если в японском языке это можно выразить словом クオーター (английское “quarter”), то в русском подобный аналог я подобрать не могу. Поэтому пришлось использовать слово “полукровка”, хотя это и не совсем корректно в данном случае…Просто, если что, имейте в виду, что “полукровка” он только на четверть.=)
Далее нужно брать в расчет японский менталитет. Видимо, у них суициды уже в крови, и это пошло с традиционного сеппуку. Я к тому, что отношение к самоубийцам и к смерти вообще у нас разное…
Стоит еще напомнить про японскую трехступенчатую систему образования. У них есть начальная школа –сеггакко (6 классов), средняя школа – тюгакко (3 года) и старшая школа – котогакко (3 года). Учиться в школе японцы начинают с 6 или 7 лет, а нумерация классов внутренняя. Это чтобы с возрастом не возникало непоняток с непривычки. То есть, допустим, к концу 6 класса начальной школы Торе было 12 лет, а в 1 классе старшей школы – 16. Каждый день после занятий в обычной школе дети дополнительно посещают занятия, необходимые для поступления в университет. Называется это безобразию дзюку.
Что касается болезни, то у Тигренка, кажется, была грыжа…Но так как я точного диагноза не знаю, грыжа у него там или цервикальная дискалгия, то назовем это просто “болезнью цервикального отдала позвоночника”)
Удивительное возвращение
В январе этого года из-за обострения хронической болезни цервикального отдела позвоночника, Тора был вынужден приостановить в самом начале тур в поддержку их второго альбома “Alpha”. Люди даже сомневались, сможет ли он продолжить играть на гитаре. Но через неделю он принял обезболивающие и вышел на сцену, и это было удивительное выздоровление. Это откровенное интервью, которое рассказывает о драматическом росте человека с такой огромной силой воли.
-Так как сейчас я буду задавать вопросы, связанные с твоим взрослением, рад встрече! (прим. - Знаю, что ужасно коряво звучит, но что-то по-другому у меня никак не удается перевести это предложение)
Тора: Да, взаимно. Я постараюсь сегодня говорить много, около 20 тысяч знаков (смеется). (прим. – здесь, видимо, имеется в виду, около 20 тыс. иероглифов)
-Итак, давай начнем с твоего рождения. Ты на четверть полукровка? (прим. – О.о не знаю как по-другому сказать)
Тора: Да, это так. Мой дедушка, вероятно, был американцем.
-Э? Что ты имеешь в виду под словом “вероятно”?
Тора: Честно говоря, я никогда его не видел. Когда моя бабушка была еще только беременна моей матерью, она была со своим мужем (прим. – американцем). Но, похоже, что отец моей матери умер. И, видимо, бабушка вышла замуж за моего теперешнего дедушку. (прим.
-Твоя мама также не знает, как выглядел ее отец?
Тора: Да. Похоже, что она даже не видела фотографии с ним. Поэтому мне иногда действительно хочется узнать об этом, несмотря на то, что я отношусь к своему нынешнему дедушке как к родному. Я до сих пор не знаю, полукровка я или нет. Хотя я думаю, что в бабушкино время было большим стрессом выходить замуж за американца. Я на самом деле не знаю подробностей. Но, если верить рассказам моей матери, бабушка была довольно популярной. Но моя бабушка уже умерла. И даже если нас с дедом не связывают кровные узы, я все равно живу с ним.
-Хотя вы и не кровные родственники, твоя мать думает о нем, как о своем отце, и ты тоже думаешь о нем, как о своем родном деде, так?
Тора: Да, это так. Это может звучать странно, но я думаю о нем так, но я уверен, что он мой родной дед.
-Когда ты понял, что ты полукровка?
Тора: Кажется, это произошло в начальной школе? Возможно, я слышал об этом, когда был маленьким, но когда ты в молодости слышишь слово “полукровка”, думаешь “и в чем я полукровка?”, так что я не старался узнать об этом больше или вообще думать об этом. Я иногда думал что-то вроде “Хммм…Возможно, я полукровка”, но я не зацикливался на этом. Я не думал как “Во мне течет иностранная кровь”. Я имею в виду, что я просто не замечал чего-то подобного за собой, так? Того, что я полукровка.
-Да, действительно. Многие люди думают, что твой серый цвет глаз это лишь контактные линзы.
Тора: Я встречал людей, которые говорили мне это (смеется). Это словно я должен говорить людям, что я полукровка. Что-то вроде того. Это как “Они узнают это, когда я скажу им, и они приглядятся ко мне получше!” (Смеется).
-Ничего не могу сказать на этот счет (смеется). Что насчет братьев-сестер?
Тора: У меня есть младший брат. Я родился первым, он на 3 года младше меня.
-Когда твой брат родился, ты немного ревновал?
Тора: Мммм…Я не ревновал. Я помню, что мы поддразнивали друг друга, иногда дрались и спихивали вину друг на друга (смеется). Но серьезных драк я не помню.
-Твои родители были строгими?
Тора: Они были строгими…Но самой строгой была моя бабушка. Я говорю это, потому что однажды я получил в школе плохую оценку за тест и был очень сильно отруган за это. А, да, да, я всегда вредничал, когда меня бранили, поэтому она использовала прижигание. Это было очень горячо. Но шрамов не осталось (рассматривает свою руку). Как и следовало ожидать, шрамов не осталось (смеется). Моя мама пыталась остановить бабушку от прижигания кожи палочкой (смеется). Вообщем, это было как телесное наказание (смеется).
-Это анахронизм какой-то (смеется). (прим. – в смысле, такой метод наказания уже давно устарел и выглядит как пережиток прошлого))))Тогда, если мы говорим понятиями нашего поколения, ты все еще молод (смеется).
Тора: Действительно (смеется). Но я думаю, что я вырос в очень строгой обстановке.
-Ты посещал много Нараигото? (прим. – дополнительные занятия в японских школах, обычно после уроков или на каникулах)
Тора: Да. Меня довольно рано отправили в дзюку (прим. – что-то вроде репетиторской школы, где учителя разъясняют детям школьный материал, подготавливают к экзаменам и изучают то, что не входит в школьную программу), я учился пользоваться счетами (прим. – соробан, я так понимаю). Также в детстве я часто играл в футбол. И из-за того, что моя бабушка был замужем за американцем, с детства я учил разговорный английский. Когда я ложился спать, они старались заставить меня заснуть под английскую колыбельную. На самом деле они ставили кастетный плеер у моей кровати, и я засыпал, слушая колыбельные на английском. Хотя я никогда не видел, чтобы моя бабушка говорила на английском (смеется).
-Ты не старался избегать Нараигото?
Тора: Нет, не старался. Но я ходил туда не потому что мне это нравилось, скорее, это было способом убить время. Я посещал занятия с очень раннего возраста. И из-за того, что я занимался этим на протяжении многих лет, я действительно хорош в использовании счетов. У меня 1-ый уровень (прим. – самый высокий). Но на самом деле в таком возрасте тебе нет нужны использовать счеты (смеется). Мне интересно, в начальной школе детей обучают использованию счетов? Единственная вещь, которой я занимался дольше, это футбол. Я играл в него до средней школы.
-Ты хотел стать профессиональным футболистом?
Тора: Нет, совсем нет. Я никогда не думал об этом подобным образом. Это не то, что я ненавидел, это то, о чем мечтали все окружающие – стать профессиональными футболистами. Из-за того, что все были уверены в своем желании стать футболистами, я пришел к мысли “Что? Я не хочу больше играть в футбол”. К тому же, в моей школе не было футбольного клуба. И я просто прекратил играть в футбол, не думая ни о чем.
-Школа, в которой нет футбольного клуба, - это немного странно…
Тора: В моей средней школе не было и баскетбольного клуба. У нас не было школьной площадки. Моя школа была в жилом районе (прим. – наверное, имеется в виду, что при условии близко расположенных домов в Японии, школа была ограничена в пространстве).
-Короче говоря, она была в городе или вроде того. Дом твоих родителей находится в Токио?
Тора: Это так. Если быть более точным, он расположен на окраине города.
-О чем ты мечтал в то время?
Тора: Ни о чем. Особенно заветных желаний не было. У меня также не было стремлений или будущих целей.
-Что, даже не было туманных желаний во времена твоей учебы в начальной школе? (прим. – имеется в виду всякие банальные желания детей)
Тора: Не было у меня никаких туманных желаний (смеется). Я был необычайно равнодушным ребенком.
И ты не замечал этого, когда был ребенком?
Тора: Замечал. Это не так, будто у меня был выбор, хотя, насколько я помню, я просто научился видеть истинную сущность вещей (смеется). А, возможно, надо мной издевались из-за этого. С детского сада, я всегда становился объектом издательств.
-Над тобой издевались с раннего детства…Была какая-нибудь значимая причина?
Тора: Возможно это из-за того, что я отличался внешне от остальных. Вы можете сказать, что я полукровка, мои глаза были серыми, а волосы каштановыми. Черные волосы, которые у меня сейчас, крашенные. К тому же я был очень маленьким. Я был маленьким ребенком, и меня по-разному обзывали, и это было неприятно. Я не знал, что они издеваются надо мной из-за того, что я маленький (прим. – в смысле маленького легко обидеть и это останется безнаказанным). В итоге я возненавидел то, как я выгляжу. Я был действительно таким крошечным, что им было очень легко издеваться надо мной.
-Ты, должно быть, постоянно был объектом их внимания…
Тора: Да. Я всегда был объектом для издевательств, с момента, как я пошел в детский сад и заканчивая периодом ранних классов средней школы. Я всегда был один. Поэтому, с таким чувством у меня просто не могло быть никаких желаний, о которых мы говорили раньше.
-Ты говорил своей матери или учителям в школе, что над тобой издеваются?
Тора: Я всегда говорил матери. Но я воспринимал это как обычную драку между детьми, потому что это не было похоже на серьезные драки. К тому же это было время, когда издевательства не были такой уж серьезной проблемой. Вы стали бы об этом думать как о чем-нибудь серьезном? Вы не можете осуждать детские насмешки. Если бы я был родителем, я бы наверняка сказал что-то вроде “Будь сильным, пожалуйста!”.
-Говоря об этом спустя большое количество времени, ты думаешь “Что я мог сделать, чтобы остановить их?” и думаешь ли ты о возможных путях, как бы их можно было остановить? И думал ли ты когда-нибудь, что можно было решить проблему разговором? Пытался ли ты говорить с ними об этом?
Тора: Аааа, были подобные разговоры, да. Но результата они не приносили. И оставался только инстинкт самосохранения. Потому что я знал, что с кем бы я не заговорил на эту тему, они все равно не перестанут издеваться надо мной. В итоге я решил, что ничего не стану делать с проблемой, кроме как беречь себя, как могу. И мне кажется, что результаты оправдали себя. Из-за всех этих вещей, что я испытал, я и научился видеть реальную суть вещей.
-Хотя люди, над которыми в детстве не издевались, не поймут этих чувств, не так ли?
Тора: Я думаю, что так.
-Как они издевались над тобой?
Тора: Обычно избивали. Мои родители часто говорили, что я приходил домой из школы с синяками. Наверное, если бы я был девочкой, родители бы больше беспокоились обо мне, но так как я был мальчиком, мои родители, вероятно, думали, что это хорошо, потому что я был непослушным ребенком (смеется). Дома они использовали прижигание палкой на мне (смеется). Я не имею в виду, что прижигание было издевательством. Я говорю, что это было два разных типа боли. По некоторым причинам это стало невероятным разговором (смеется).
-Ахахаха. На самом деле это не та вещь, над которой я должен смеяться…
Тора: Нет, это нормально смеяться над ней сейчас, когда я говорю об этом. Все в порядке, потому что я прошел через это и тоже могу посмеяться.
-Это так. Но ты был сильным, не так ли?
Тора: Это потому что у меня не было выбора, кроме как быть сильным. Я не хотел огорчаться из-за подобных вещей. Даже если надо мной издевались, у меня было несколько настоящих друзей, но больше всего я был счастлив, когда я возвращался домой. Во время моей учебы в начальной школе был парень, который всегда был в центре издевательств надо мной, у меня тогда было сильное желание убить его…Но то, что я только что сказал – это были действительно дикие слова (смеется). Но, придя к этой мысли, я отомстил. Месть – это чувство, с которым, я думаю, люди не рождаются, но это что-то, чему они учатся. Может быть, то, что я скажу, прозвучит несколько грубо, но я думаю, что маленький ребенок, у которого еще нет собственного мнения о том, что хорошо, а что плохо, обладает мировосприятием животного. Ты думаешь вроде “если бы этого парня не было в живых, издевки надо мной прекратились бы!”, потому что ты воспринимаешь вещи как “ты отчаянно стараешься убежать от всех страданий”, но твоим единственным желанием становиться так называемый “инстинкт убийства”. Но, конечно, ты не можешь воплотить в жизнь свою угрозу, потому что у тебя еще нет достаточной силы или ума. В итоге я буду есть то, что будут мне давать родители, носить одежду, которую я хочу носить, но в моменты, когда я не могу позаботиться о себе, я думаю, что я как животное.
-Это так. Издевательства продолжались еще 3 года, после того как ты поступил в начальную школу?
Тора: Да. У меня часто крали вещи, они оказывались сломанными, прятались от меня. И еще было много различных надписей про меня. Это было очень зло с их стороны. Но эти издевательства продолжались довольно длительное время.
-Ты когда-нибудь говорил об этом учителям?
Тора: Говорил. Они говорили что-то вроде “Издевательства – это плохо, но, наверное, должна быть причина, по которой они издеваются над тобой”. Я никогда не забуду этих слов. После них я просто сдался. Я думал, что должен быть другой путь изменить ситуацию. Все, что я мог сделать, это просто ждать и терпеть это. И даже если я сейчас думаю так, 40-летнему взрослому (прим. – имеется в виду учитель), возможно, было просто не понять до конца, о чем говорит ученик начальной школы. Кроме того, я думаю, что только детские речи могут оказать влияние на детей. Будто они (прим. – взрослые, видать) не знают где правда, а где ложь.
-Это правда. Но для того, чтобы найти правду, они должны не только расспросить тебя, но я думаю, что они должны также приложить усилия, чтобы найти правду.
Тора: Это в идеале. Хотя это хорошо, что я прошел через это. Но дети, которые избегают мира, не могут справиться с этой проблемой самостоятельно. Я думаю, что этой действительно сложный аспект. Хорошо, если ты справляешься с этой проблемой, но это нелегко сделать. Это не простая проблема, которую можно решить с помощью простого совета. Я думаю это потому что вы не можете сказать беззаботные вещи кому-то, кто страдает. Я думаю, что также это из-за того, что за каждым издевательством стоят разные причины. Даже хотя это всего лишь мое желание, я хочу услышать, что все думали о том парне, который веселил людей, издеваясь надо мной, но, мне кажется, что даже получи я это, издевательства бы не прекратились.
-Так почему тогда они прекратили издеваться над тобой?
Тора: В моих венах на самом деле течет кровь дедушки-американца, потому что, начиная с 4 класса начальной школы, я начал очень сильно расти. Я был немного полноват, но в любом случае, я был огромным, так что я выглядел несколько пугающим, да? Я не изменился внутри, но можно было с первого взгляда увидеть, как изменилось мое тело, поэтому нападки прекратились. Проще говоря, я был слишком большой, чтобы кто-то осмеливался издеваться надо мной. В 6 классе начальной школы я был около 170см (прим. – очень круто для японца. Некоторые, дай бог, дорастают до такого к концу старшей школы, а в Торе было 170 уже в конце начальной). Из-за того, что в начальной школе я очень резко вырос, дальше я рос уже не так сильно. Сейчас я около 185 см, да? Но из-за того, что издевательства прекратились, это было как начало новой жизни (смеется). Я изменился так внезапно, не так ли? В 4 классе начальной школы никто больше не изменился столь драматично как я, но в 5 классе были люди в моем классе, которые были нарушителями. (прим. – морально-этических норм, не иначе))) Ну, и, видимо, имеются в виду мелкие нарушения вроде курения несовершеннолетними, распития спиртных напитков и иже с ними)
-Нарушители в 5 классе начальной школы? Разве нарушители, это не то, что, ты скорее, отнес бы к средней школе?
Тора: Нет, это нормально. Но в 5 классе действительно были нарушители. Я думаю, это из-за старшего брата того парня. Как преступник, его брат всегда приходил домой с драки. Мне кажется, это из-за обстановки, в которой они выросли. Обстановка была довольно пугающей, не так ли. Хотя в любом случае тот парень был безрассудным.
-Почему?
Тора: Он был экстремал (смеется). Однажды он принес в школу радио-кассетный плеер и играл песни Nagabuchi Tsuyoshi (прим. -長渕 剛.
Популярный японский певец. Видать, для японцев был в свое время кем-то, вроде Высоцкого у нас)))), а по выходным гонял на своем скутере. Однажды летом все плавали в бассейнах, а он пришел, и все его тело было покрыто татуировками. Вообще, то, что мы делали, было возмутительно. Он всегда создавал беспорядок в классе. К тому же тот парень курил. И все из любопытства ходили к нему домой и тоже курили.
-Ты тоже?
Тора: И я тоже (смеется). Но потому как я был в 5 классе начальной школы, я не осознавал, что делаю что-то неправильное. В то время мы чувствовали себя взрослыми. Это действительно большая проблема в школах, поэтому с начальной школы нам показывали видео о негативном влиянии на тело татуировок. Хотя я был в хороших отношениях с тем парнем, я не мог скрыть факт, что я курю, от родителей или учителей. Я даже не помню, чтобы меня наказывали за это. Лично я не думал о себе как о ком-то плохом или нарушителе, но, как ребенку, покупка сигарет в автоматах (прим. – все помнят, что в Японии огромное количество продукции можно купить в автоматах, расставленных на каждом шагу?=)) была подобна покупке игрушек.
-И в течение этого времени, появилось ли что-то, что тебе было близко?
Тора: Мне нравилось рисовать. С 4 класса начальной школы где-то до 6 класса мы собирались с друзьями и рисовали мангу из 4-ех частей (прим. – я так полагаю, имеется в виду небольшие истории, нарисованные на одном листе формата А4, разделенном на 4 одинаковых квадратика, в каждом из которых находится рисунок). Это то, что мы всегда делали. Причиной, по которой я стал рисовать манга, стала строгая атмосфера дома. Если я не учился прилежно, то получал взбучку. Поэтому я изображал, что учусь, но вместо этого рисовал мангу (смеется). Это как если бы кто-то на меня смотрел, он бы думал, что я учусь (смеется). Из-за того, что я делал это, мои оценки в школе были плохими. Я думаю, родители всегда спрашивали себя “если он столько много учится, почему его оценки за тесты всегда такие низкие?” (смеется). Затем, в 6 классе начальной школы я встретил парня, который кардинально изменил мою жизнь. Он был богатым и проблемным парнем, но из-за роскошной жизни, все стягивались к нему. И я был среди этих людей. Однажды тот парень купил электро-гитару. Ты думаешь вроде “Маленький шестиклассник с элекро-гитарой? Что? Какого???” (смеется). В то время я не знал различий между гитарой и басом. (смеется). Но, похоже было, что тому парню нравились
BOØWY (прим. – BOØWY - популярная японская группа, в составе которой были Kyosuke Himuro (вокал), Tomoyasu Hotei (гитара), Tsunematsu Matsui (бас) и Makoto Takahashi (ударные)). Он купил ноты и мог играть простые гитарные аккорды. Я искренне заинтересовался этим. Это было как “Этот парень потрясающий”. Я думал, что я тоже хочу уметь создавать такие звуки!
-То есть с этого времени ты заинтересовался музыкой?
Тора: Нет, вовсе нет. В то время я был заинтересован только в том, как можно создавать такое потрясающее звучание, какое делал он.
-Одним словом, гитара.
Тора: Да. Музыка увлекла меня гораздо позже, потому что у меня уже была гитара. А, да, да, мои родители позже читали интервью вроде этого и, возможно, они читали статью про то, как меня увлекла музыка. И после того, как они его причитали, они сказали “Эй, когда тебя впервые заинтересовала музыка, ты не слушал метал, поэтому все, что ты говорил – ложь. Врун!” (смеется). Вроде “Когда ты был маленьким, ты любил смотреть фильм “ Братья Блюз” ( “The Blues Brothers”. - американский комедийный киномюзикл 1980 года, снятый режиссёром Джоном Лэндисом. В нём Дэн Эйкройд и Джон Белуши играют побратимов Элвуда и Джейка Блюзов, возрождающих свою старую блюз-группу, чтобы заработать денег для спасения приюта для сирот, в котором они выросли)!” (смеется). Хотя у меня нет воспоминаний об этом, но, видимо, я смотрел “Братьев Блюз” так часто, что кассета износилась. Я даже тогда не мог прочесть кандзи в субтитрах, но все равно смотрел внимательно.
-Сколько тебе тогда было лет?
Тора: Мои родители говорят, что это было еще до того, как я пошел в детский сад. Похоже, что я очень любил смотреть телевизор и очень любил музыкальные программы. Как только начиналось музыкальное шоу, я прилипал к телевизору. Конечно, в то время я понятия не имел о различных стилях музыки, но мне нравилась музыка в целом. Но я ничего не помню из этого времени (смеется).
-Тогда кто тебе это сказал?
Тора: Мой отец (смеется). Он сказал “Ты говоришь, что пристрастился к музыке, когда услышал тяжелый метал, чтобы выглядеть крутым, да? Говори правду!” (смеется). Но тогда я сказал это только потому что совсем ничего не помню о “Братьях Блюз” (смеется).
-Ахахаха. Действительно (смеется). Итак, у тебя появилась гитара?
Тора: У меня не было достаточно денег для покупки гитары, и из-за этого я пошел к тому парню и он разрешил мне ее подержать. Затем он дал мне табы для песен BOØWY и Luna Sea и сказал “Сыграй это” и я играл. Но меня не интересовали струны и прочая ерунда, риффы…Я был заинтересован только в том звучании. Я держал гитару только потому что думал “Как я могу извлечь этот звук?”. Вспоминая об этом сейчас, я думаю, что это был странный способ практики игры (смеется).Я практиковался только в игре пальцами (смеется). С тех пор это было чувство вроде “какой мой любимый звук и фраза?”
-То есть ты пошел покупать гитару без колебаний?
Тора: Нет, все было совсем не так (смеется). Когда я пролистывал музыкальный журнал, я подумал “У баса всего 4 струны. Так не будет ли игра на басу легче?”, поэтому я стал думать о покупке бас-гитары (смеется).
-Что?! Тебе не нравилось звучание гитары?
Тора: Все так (смеется). Но я бренчал на басу. Это был такой монотонный звук (смеется). Поэтому однажды я взял все свои карманные деньги и поехал в музыкальный магазин, чтобы купить бас. Но в сравнении с гитарой он оказался более дорогим. Самый дешевый стоил порядка 30,000 йен. Но там так же были и дешевые гитары. К счастью, там был подержанный Gibson Flying V, который продавали за 9800 йен. У того парня был не Flying V, поэтому я подумал, что лучшего и придумать нельзя. В конце концов, мы стали вдвоем играть на гитаре (смеется).
-Что ж, это было очень здорово для 9800 йен, не так ли? (смеется)
Тора: Точно. Ради гитары я начал на ней играть (смеется). Я стал гитаристом благодаря той подержанной гитаре Gibson Flying V за 9800 йен (смеется). Я до сих пор храню ее дома.
-Вы стали играть в группе вместе с тем парнем?
Тора: Да. Мы наконец-то выступили вживую. На тот момент было всего несколько людей, которые говорили о покупке гитары и участии в группе. Но в средней школе я не играл ни в какой группе. Кроме того, в то время участники группы старались выглядеть “плохими парнями” ну и плюс просто не было людей, с кем бы можно было организовать группу. Это было как быть и двумя гитаристами, и вокалистом (смеется). Для меня значение имело лишь то, что мне действительно нравилась игра на гитаре, а не участие в группе. Я часто убивал время после школы, играя на ней. К тому же мой учитель тоже играл на гитаре. Он очень ценил гитаристов и игру и даже имел акустическую гитару в учительской. Когда у меня было свободное время, я шел в учительскую и играл. Мой учитель очень любил Ингви Мальмстина (Yngwie Malmsteen - шведский гитарист-виртуоз, мульти-инструменталист и композитор, один из основоположников нео-классик металла.). Поэтому я часто практиковался в игре на акустике на песнях Ингви (смеется). Из-за того, что я регулярно играл на гитаре, я стал играть лучше, чем мой друг, который и “познакомил” меня с ней. Потом он стал играть на басу (смеется).
-Ты учился играть на гитаре самостоятельно?
Тора: В средней школе мой учитель дал мне несколько советов, но когда я был в 1 классе средней школы, мой семпай из 3 класса, который был действительно хорош в игре на гитаре, стал учить меня. Существование этого человека очень важно для меня.
-Как ты познакомился с этим семпаем?
Тора: Недостатком школы, которую я посещал, были ее маленькие размеры. И так получилось, что я и мой друг-гитарист учились в одном классе с плохими людьми, и казалось, что те плохие семпаи уже приметили нас, и мы чувствовали, будто стоит нам только пройти мимо них, как они заставят нас платить за это. Но когда они узнали, что я играю на гитаре, тот семпай неожиданно стал лучше ко мне относиться. Он пригласил меня к себе домой, мы смотрели различные выступления, а потом он стал учить меня игре на гитаре. Семпай очень любил хидэ-сана. Он был в средней школе и до этого его волосы были полностью розовые (смеется). К тому же, семпай играл на гитаре на различных школьных фестивалях, и если бы вы сходили посмотреть на него, вы бы узнали, как он хорош. Думаю, что с этого времени я заинтересовался игрой в группе. Поначалу, поскольку я не особенно интересовался музыкой, у меня не было любимых исполнителей. Из-за того, что те дни были золотым временем для Judy and Mary и B’z, рок-звучание таких групп как Lunacy выглядело несколько мрачным. Было чувство “В каком месте на земле такая мрачная музыка будет звучать хорошо?”. И в то время все девушки в округе слушали “тяжеляк” L’Arc~en~Ciel. Когда я раздобыл их сингл и послушал его, понял, что их музыка и голос вокалиста придают им большую индивидуальность. Они мне очень понравились, и я купил их сингл “Kaze ni Kienai de”. И я очень проникся их следующей песней “flower” (смеется).
-Это было поэтапное чувство, да? (смеется) (прим. – видимо, имеется в виду пристращение к Ларкам по нарастающей))))
Тора: Это действительно было что-то вроде того (смеется).
-Тебе нравилась западная музыка?
Тора: Мне нравился Ингви, и это влияние моего учителя. Моему семпаю тоже нравился Ингви, он давал мне много его CD, и я прослушал их все. Из-за того, что моему семпаю нравились Ван Хален и Стиви Вай, я также прослушал много их дисков и видео. Как и ожидалось, я больше пристрастился к гитарному звучанию, нежели к самим песням. И даже если я продолжал искать свое любимое гитарное звучание, у меня было чувство, что теперь это метал. С того времени я точно знал, что “это оно!”. Я пошел в музыкальный магазин в поисках дисков группы Pantera. И с тех пор я стал слушать западный метал. Metallica, Marilyn Manson…Я слушал их всех.
-Впервые ты играл в составе группы, будучи учеником старшей школы?
Тора: Да, это так. Это было где-то в середине 2-ого года обучения. Я познакомился с парнем, который играл на ударных, поэтому это было как “Отлично, я могу играть на гитаре перед людьми, поэтому давайте создадим группу!”, и я собрал участников. Членами группы стали вокалист, выступление которого мы видели где-то раньше, семпай и я были гитаристами, и парень, который открыл для меня гитару, стал басистом. Но поначалу мы просто копировали другие группы. Мы играли песни hide-сана и Pantera. Но наш ударник, хотя и был собранным парнем, не чувствовал ритм (прим. – или не попадал в такт). К тому же все, за исключением меня, не ходили в школу и были этакими “плохими парнями” (смеется). В то время ударник от нас ушел, но друг вокалиста, который был кохаем, также играл в группе ранее, поэтому он стал запасным драммером. И в один день он сказал: “Пожалуйста, приходите на выступление, которое у нас скоро состоится!”, и мы такие “Чего? Выступление?! А вы сможете хорошо выступить? И вообще разве не ты наш драммер?”. И хотя я не совсем понимал, что происходит, я пошел посмотреть его выступление в Yokohama Sound Hall. И хотя там просто было много знакомых, были так же и подходящие зрители (прим. – видимо, те, кто на самом деле заинтересован в музыке). Они исполнили песни Lunacy и свои собственные. После этого я был немного напряжен, я чувствовал, что наша группа тоже может сделать подобное. С этого момента мое желание играть в группе только возросло. Мы сыграли пару раз в Sound Hall, а я полностью погрузился в вижуал кей (смеется). Таким было начало моей жизни в группе.
-Вы продолжали играть вместе на протяжении длительного времени?
Тора: Нет, я не помню деталей…Мы играли до тех пор, пока вокалист не сказал, что хочет прекратить это, после чего мы распались. Но так как я хотел продолжать играть в группе, я со своим семпаем, который уже был очень хорошим гитаристом, начал искать участников для новой группы, которую мы хотели организовать.
-Я слышал, что твой семпай, с которым ты играл раньше, который любил хидэ-сана и который учил тебя играть на гитаре, погиб.
Тора: Да, я говорил об этом.
-Почему твой семпай умер?
Тора: Что ж…Это был суицид. Я думаю, это произошло из-за того, что он потерял смысл жизни. Группа распалась, то же произошло и с его мечтами. Он словно потерял свет в жизни. Когда распадается группа, ты не думаешь об этом как о конце света. Я хотел бы, чтобы он увидел свет хотя бы еще разок…Потому что я считаю, что пока ты живешь, у тебя много возможностей. Это было действительно обидно.
-Если я не ошибаюсь, ты упомянул о том, что не попрощался с ним?
Тора: Это так. Я не пришел и на похороны. Я не чувствовал, что для меня было важно участвовать в них. Я не хотел чувствовать печаль, я не хотел жалеть его, я думал о своем семпае как о ком-то, к кому я не был привязан.
-Звучит очень в духе людей с подобным мировоззрением (прим. – в смысле это очень по-Торовски, и ожидалось, что он скажет подобное). Однако, если люди умирают подобным образом, обязательно находятся те, кто превозносят их, не так ли? Но потому как ты знал и понимал семпая, тебе не нужно было присутствовать на церемонии похорон и видеть его, да?
Тора: Это потому что он на самом деле был очень талантливым гитаристом. Поэтому, когда группа распалась, я не хотел, чтобы он переживал. Но у меня более весомая причина не расстраиваться, потому что, когда ты умираешь, все заканчивается. У него был большой талант, но он был очень несчастливым человеком. Я думаю, что это опять же во многом влияние обстановки. Со средней школы он всегда создавал проблемы, он всегда ходил побитый. И, похоже, что он был эмоционально неуравновешенный. Я знаю, что один из друзей семпая был убит в драке, хотя я и никогда не встречал того человека…Я не знаю, все ли это вина обстановки, в которой ты не можешь не переступать черту, но это на самом деле было плохое окружение. И хотя он выглядел как человек, прошедший через множество передряг, похоже, с распадом группы он не смог смириться…Это действительно печально.
-Из-за того, что над тобой в свое время издевались, возможно, ты думал “Я должен как-то изменить обстановку” (прим. – в смысле изменить что-то в своей жизни) , и из-за того, что ты отчаянно пытался всеми силами изменить вещи и избавиться от подобной атмосферы, разумеется, ты хотел, чтобы и твой семпай сделал все, что в его силах. Такое было чувство.
Тора: Вы можете считать и так. Я думаю, что все зависит от того, на что человек направляет свои усилия. Даже если бы семпай решил стать хулиганом, если бы он не был в такой обстановке, тогда бы он не стал нарушителем и, возможно, жил бы нормальной жизнью. Но если бы семпай не вырос в такой обстановке, возможно, что у него не было бы и гитары, и, возможно, что тогда бы и я не играл на гитаре. Когда я думаю об этом, я могу только радоваться, что вырос в подобной обстановке. Потому что все, что я испытал в прошлом, сделало меня тем, кем я являюсь сейчас. Для того чтобы я стал тем, кто я есть сейчас, семпай не обязан был сдаваться, потому что есть люди, которые стараются, не задумываясь, будет ли это успешно или нет. Но все равно я считаю, что прошлое очень важно.
-Важен не результат, а скорее то, зачем мы это делаем и смысл того, что мы делаем?
Тора: Да. Я думаю, что это так.
-Итак, ты сделал следующий шаг, собирая людей для новой группы, но были ли участники хороши? Была ли это та группа, с которой вы играли вместе с Шо-куном?
Тора: Нет, Givuss были позже. Но та группа всегда выступала со своими собственными песнями. Я сочинил свою первую композицию тогда же. Мы собрали все необходимое и хорошо постарались, чтобы записать демо-кассету. Для нас было очень сложно продать то, что мы создали, но мы многому научились. Я думаю, что я многое сделал для группы. Это длилось на протяжении года.
-Почему вы распались?
Тора: В конце концов, вокалист захотел остановиться, и гитариста пригласили в другую группу. Группа, к которой его попросили присоединиться, была команда, в которой играл Шо до Givuss.
-Надо же! Получается, что тогда ты и познакомился с Шо-куном?
Тора: Да, это так. Среди участников alice nine., с Шо мы знакомы дольше всего. Должен сказать, что я был как на перепутье двух дорог! (прим. – стоял перед тяжелым выбором) В другой группе мы старались сочинять наши собственные песни, но кого-то пригласили присоединиться к другой группе. Вокалист тоже захотел остановиться. И игра нашего запасного драммера звучала как простое битье по барабанам. В конце концов, уже я ушел из группы. И хотя те люди всегда были в моей жизни, я был один. Я стал думать о том, что буду делать дальше, и решил работать в концертном зале, где мы часто выступали. Потому как я никогда не сдавался в своем желании играть в группе, я решил, что обязательно добьюсь этого.
-Как это произошло?
Тора: На самом деле, я видел множество выступлений групп, я узнал много вещей, после чего я решил, что попробую собрать группу еще раз. Тем более что было проще найти участников, работая в концертном зале. Мне даже удалось отхватить билеты на выступление Gazette.
-Круто. Ты был упорным.
Тора: Да, это было моим упорством. В то время был Тсунехито (сейчас в D), драммер, с которым я подружился в процессе разговора о создании группы, мы так же пару раз говорили о том, что группа Шо распалась, поэтому я предложил “Давайте покажем себя Шо-куну и начнем играть вместе!”. Мы были представлены другому гитаристу благодаря ударнику, который советовал нам его, и так Givuss были созданы. Я был очень счастлив от того, что снова могу играть в группе. Желание делать все настолько хорошо, насколько это возможно, было необходимостью. Но после года мы приостановили нашу деятельность.
-Почему?
Тора: Шо-куну было интересно, где лимит группы Givuss. Каждый из нас был хорош как музыкант. И хотя я думал, что мы были тверды, это было не так, когда мы играли как группа, наше звучание не было гармоничным (прим. – в смысле каждый играл, не заботясь о другом, в результате чего не гармонировали друг с другом. В этом можно легко убедиться, послушав музыку Givuss)))). Все члены группы были очень хорошими людьми, но, похоже было, что в нашем звучании не было связи. Они все были хорошими участниками, но, к сожалению, бывает, когда ты осознаешь ограничения в группе.
-Когда Givuss распались, вы с Шо стали искать других участников?
Тора: Да. Я спрашивал себя, почему я хочу быть в другой группе с Шо-куном. Из-за того, что я решил быть в группе с Шо-куном, я доверил ему найти других участников. Похоже, что Шо-кун уже был знаком с Нао-саном и Сагой-куном, поэтому мы отправились на встречу с ними.
-Ты ничего не знал об этих двоих?
Тора: Нет, я не не совершенно не знал о них, я не знал их хорошо.
-Ты был взволнован?
Тора: Как “Я буду играть с этими парнями”?
-Да.
Тора: Четно говоря, я не знаю. Из-за того, что я всегда был тем, кто ищет новых участников, это был случай, когда я подумал “Если мы будем в одной группе, станем ли мы работать с теми парнями длительное время?”. Я был уверен, что участники, которых выбрал Шо-кун, окажутся хорошими, поэтому я не нервничал. Теперь, говоря начистоту, в первый раз, когда мы собрались в студии и сыграли вместе, я подумал, что с нашими способностями мы сможем создать что-то стоящее. Это было время, когда я думал, что они будут классными участниками, потому что все они выглядели круто…Но я думал, что, если мы будем практиковаться, мы будем звучать хотя бы чуть-чуть лучше с нашими инструментами, и я верил в участников, которых нашел Шо-кун. Спустя некоторое время мы встретили Хирото, и он как личность был просто замечателен. Я думал, что с этими страстными парнями (прим. – не в том смысле страстными. XDDD В смысле работы, разумеется) мы сможем отжигать очень длительное время. Но! Я вкладывал всего себя в работу, но в самом начале Нао-сан, который был лидером группы, даже не пришел в студию!
-Почему?
Тора: Действительно почему? Даже если это было до того, как мы подписали контракт с нашим лейблом, даже тогда он был, возможно, наиболее целеустремленным из нас всех, но он все равно не пришел на репетицию. Я думаю, что у него могла быть только серьезная причина для этого.
-Правда?! Я хочу услышать о начале вашей карьеры.
Тора: Ну, мы не особенно много говорим об этом (смеется). Но я действительно хотел этого, безответственность и работа в полсилы были просто недопустимы. Но то, что я говорю, может прозвучать как что-то очень важное, но даже сейчас, больше чем я, Нао-сан изменился сильнее с тех пор, как мы стали ходить в студию. Изменившись, Нао-сан был очень озабочен тем, какой звук должен быть у alice nine.. Конечно, включая самого Нао-сана (прим. – в смысле не только звучание в целом, но и отдельно ритм-часть Нао). Скорее, мы не думали как “Я хочу достигнуть вершины!”, а просто хотели быть сильными ради наших фанатов.
-Я считаю, что alice nine. очень хорошая вижуал кей группа, но в начале, должно быть, было много людей, кого привлекала только внешняя составляющая команды. Для подобной группы, наверное, было очень неприятно, что люди судили их не по музыке, не так ли? Они также могли предвзято относиться к музыке. Как “У них все равно все строится на имидже”.
Тора: Это так. Я не говорю, что только наш имидж хорош, но было время, когда люди не судили нас по нашей музыке. Я не имею в виду, что люди, судившие нас по внешнему виду, поступали очень плохо, потому что это не то, что мы в состоянии контролировать, поэтому некого в этом винить. Мы сменили наш имидж потому что мы те, кто мы есть. (прим. – из серии “будь собой – не дай себе засохнуть!”))))
-Но у каждого есть свои слабые стороны. Как, например, Нао сказал, что в прошлом году выступление на Tokyo International Forum не окупилось (прим. – все билеты не были проданы), и он плакал, и из-за этого он начал смотреть на ударные более серьезно. Похоже, что он действительно наслаждался игрой и вместо “Я хочу быть в группе” думал “Я хочу быть ударником alice nine.”. Ты когда-нибудь задумывался о подобном?
Тора: Это невероятное ощущение. Так как я отчаянно старался изо всех сил, я не знаю насколько хорошо то, что я сказал. Но я думаю, что Нао-сан самый целеустремленный участник. Я это говорю не из-за уважения к нему, а из-за того, что он вырос (прим. – в смысле созрел, повзрослел в личностном плане) больше всех.
-Это так. Похоже, что для создания звука требуется большое количество усилий. Когда выступление на International Forum не окупилось, вы восприняли это как препятствие на пути к победе?
Тора: Даже если не все билеты были распроданы, я не думаю об этом как о полном провале. Мне на самом деле не важны размеры залов, в которых мы выступаем. У меня нет навязчивого желания выступить в таких местах как Nippon Budoukan, моя цель совершенно не в этом. Если мы говорим об уровне, на котором мы находимся сейчас (прим. – имеется в виду какие залы они собирают), то он меня вполне устраивает. И хотя это здорово – выступать на больших площадках, я бы с большим удовольствием выступил с другими группами, как на фестивале или что-то вроде того. Но я также хочу выступать на открытых площадках. Я хочу чувствовать бесконечное стимулирование (прим. – солнца, воды, ветра…).
-Ты не нацелен на концерты на больших площадках, тогда где ты хочешь выступать?
Тора: Если мы играем в большом зале, это значит, что будет большая аудитория, и это в свою очередь означает, что больше людей могут услышать наши песни, что сделает меня счастливым, но по некоторым причинам, мне кажется, что мы лучше можем выразить наши чувства, выступая в небольшом зале. Но это не то, чему я уделяю внимание. Что касается моей цели, то это просто выступление, на которое могут прийти все желающие. Я думаю, что выступление удалось, если все чувствуют единение. Если бы мы давали выступление в большом зале, но на выступлении не было этого чувства единения, для меня это было бы самой печальной вещью. Я не буду счастлив, даже если весь большой зал будет заполнен. Скорее я буду думать “Зачем все эти люди купили билеты?”.
-Я думаю, это очень в твоем духе. Это очень спокойный взгляд на вещи. В другом журнале я делал репортаж с выступления на Tokyo International Forum Hall и старался вложить те же чувства в свои слова, потому что я тоже так думаю. Из-за того, что выступление не окупилось, наверное, было много слез разочарования, но я думаю, что вы выросли за счет этого. Если бы все 5000 мест были заполнены, вы могли бы зазнаться, но из-за того, что этого не произошло, я думаю, что вы не остались равнодушными к тому выступлению. Я думал, что вам требовалось еще много времени, чтобы достичь того уровня, на котором вы находитесь сейчас. Выступление на International Forum было похоже на небольшой концертный зал, чем на большую арену из-за чувства единства. Это было действительно хорошее выступление, и я думаю, что важно было думать в тот день: “Сегодняшнее выступление было лучшим”, не так ли?
Тора: Да, это так. Я думал также в тот день.
-Это как раз то, что я имел в виду, говоря раннее о твоей зрелости.
Тора: Я думаю, что я был бы очень опечален, даже сейчас я все еще волнуюсь за то, что у меня не хватает таланта (прим. Тора – идиот), но я думаю, что у меня есть время, чтобы довести все до конца. Самостоятельно или в составе группы, я думаю, у нас еще есть, куда расти.
-Это так. Альбом “Alpha” и последний сингл “Rainbows” демонстрируют ваш рост, потому что в них чувствуется ваш большой шаг вперед как рок-группы. Когда я слушал “Alpha” и “Rainbows”, это чувство “рок-группы” очень вдохновляло (прим. – видимо, имеется в виду, что а9 звучат как настоящие рокеры)))).
Тора: Я очень рад, что ты так думаешь. Мы никогда не будем удовлетворены нашими результатами (прим. – перфекционисты типа все такие…). Поэтому я чувствую невероятное счастье, когда люди, слушающие нашу музыку, говорят подобное.
-Но в течении тура “A to U”, который был в этом году, у тебя обострилась твоя хроническая болезнь цервикального отдела позвоночника?
Тора: Да, это было, не так ли…Моя болезнь обострилась, и, начиная с шеи и до пальцев левой руки, я чувствовал страшную боль, пробегающую по всей руке. У меня началось это еще в старшей школе. Но я не понимаю, чем это было вызвано, возможно, это из-за неудобное позы, в которой я вынужден стоять, играя на гитаре (прим. – кстати, очень вероятно. Во время игры голова наклонена вниз, на шею приходится большая нагрузка, так что грыжа в этом случае вполне объяснима)? В любом случае, это была очень внезапная боль в шее.
-Внезапная?
Тора: Летом прошлого года я почувствовал себя немного странно (прим. – в смысле шея у него заболела), поэтому пошел в госпиталь. В то время я просто не мог терпеть боль, я думал, что это из-за того, что я тряс головой слишком сильно. Но во время тура боль пришла так неожиданно, я не мог лежать или сидеть, я не мог даже есть, так сильно было больно. В то время, когда я ничего не мог делать, я думал, что это конец. Быть гитаристом – это моя жизнь. Но я совершенно не мог двигаться. И хотя я был в больнице, они ничего не могли поделать. С того времени, с утра, я просто стоял, потому что было больно сидеть или лежать. Обезболивающие препараты также не помогали. В то время я думал, что лучше умереть, чем продолжать жить с такой болью.
-Ты, наверное, думал что-то вроде “Как я должен себя чувствовать, если они вынуждены отложить выступление из-за меня?”, но спустя неделю ты вернулся на сцену. Ты носил воротник на шее, и было похоже, что боль окончательно ушла. Как и следовало ожидать, ты оказался сильным, но ты должен винить себя за причинение стольких проблем окружающим.
Тора: Я думаю так, но в то время я не задумывался об этом. Я думал “Из-за того, что, возможно, ты не сможешь играть на гитаре, ты должен справиться с болью и онемением!”
-Вот как ты думал…
Тора: Моя голова была забита такими мыслями. Я действительно хотел умереть. Я думал что-то вроде “Если я умру, то мне не придется больше страдать от этой боли”…Но в конце концов, тур был в самом разгаре, и было еще много вещей, которые я хотел бы сделать. Даже если я сидел, я хотел оказаться на сцене (прим. – видимо, Тора имеет в виду, что когда он уже обрел способность нормально сидеть, то уже рвался выступать). Хотя спустя неделю я уже мог стоять на сцене и справился с проблемой благодаря приему многочисленных обезболивающих средств, если бы я позволил онемению взять верх надо мной (прим.. – в смысле, если бы он не боролся, а допустил, чтобы его шея совсем онемела), то не знаю, смог бы я должным образом справиться с волнением. И я боялся, что боль и онемение может перейти и на правую руку, и тогда наступит полный конец. Это как если бы моя рука всегда была в форме камня или бумаги, когда я играл (прим. – как во время игры в камень-ножницы-бумага).
-Снова твоя сила воли…
Тора: Потому что у меня не было другого выбора, разве не так? И хотя врач мне говорил не делать этого (прим. – выходить на сцену), я думал, что зрители подумают “Это не alice nine., если на сцене не все 5 участников”. Я был уверен в этом (прим. – ты правильно думал)))). Поначалу, когда я еще не выздоровел и даже не знал, когда поправлюсь, были разговоры о том, чтобы остальные четверо участников продолжали тур, после того как я уйду. В действительности мои родители настаивали на этом, я тоже думал, что не страшно, если они продолжат без меня, но, думая об участниках группы и всех тех людях, которые приходили на концерт и ждали, в конце я решил, что хочу выйти на сцену как один из тех 5 участников. Даже если люди в зале не ушли, когда услышали слухи, я решил, что должен сказать обо всем фанатам. Я думал об этом около недели, это решение далось мне действительно нелегко. У меня все перед глазами было черным. Болело очень долгое время, так как я повредил нерв, я полностью потерял контроль, потому что я даже не мог поднять пустую пластиковую бутылку. И даже хотя я думал, что выздоровел, я не восстановился до конца до сих пор. Я даже сейчас хожу в госпиталь и борюсь с болью с помощью лекарств и терапий.
-Но ты уже можешь выступать в своем теперешнем состоянии, не так ли?
Тора: Что ж, на самом деле еще до этого, боль пришла во время съемок PV “Mirror Ball”. Я не мог нормально двигаться около недели. Проще говоря, это из-за того, что мы 3 раза делали это из-за меня. И это также было из-за того, что мне приходилось делать и остальную работу (прим. – я не совсем поняла, что он имел в виду, видимо, просто то, что ему приходилось работать сильнее остальных).
-У тебя была мотивация для столь сильной работы?
Тора: Давление (смеется). Благодаря давлению я смог выйти на сцену снова (смеется). И когда я слышал вещи вроде “Только все пятеро могут стоять на сцене” и “Если на сцене не 5 человек, то это уже не alice nine.” Это делало меня по-настоящему счастливым. Для меня в то время не было другой мотивации, за исключением давления. Это все прессинг (смеется). Это была горькая вещь, направляющая меня, не так ли. Если я не вылечился, все равно есть возможность, что мне станет лучше, если мне сделают операцию, но мне потребуются как минимум три месяца на выздоровление. Вначале я думал “А поможет ли операция выздоровлению?”. Но, в конце концов, я решился не делать операцию, благодаря всеобщему давлению я чувствовал, что справился с этим (смеется). Но на самом деле я не окончательно справился с этим, потому что еще не выздоровел, но это помогает мне держаться пока я не смогу поправиться окончательно.
-Получается, что ты до сих пор не поправился окончательно?
Тора: Это так. Но из-за того, что я уже полностью вернулся, у меня не было достаточно времени на отдых и выздоровление. Но все в порядке, потому что я не думаю, что сейчас мне может внезапно стать плохо. Честно говоря, здорово, если я смогу окончательно справиться с этим после летнего тура, но я немного волнуюсь, думая о возможных негативных последствиях. Потому что болезнь может прогрессировать. В то время я старался максимально заботиться о себе, и я ездил только на Синкансене. В этот раз я собираюсь ездить со всеми на обычном транспорте (прим. – в смысле на автобусах, машинах и еще на чем они там ездят в турне…). Поэтому я немного беспокоюсь. Но с другой стороны, поначалу я думал что, если я буду путешествовать в одиночку, то это будет довольно тяжело. Это битва с болезнью. Но я проходил полное мед-обследование в конце того года (смеется). Что ж, мне нравится быть под таким давлением. Я имею в виду, что это лучше, чем жить беззаботно. Конечно, мое тело вернется в норму через 2 недели, и, возможно, я снова смогу сочинять песни (смеется). Если ты убедишь себя, говоря “Из-за того, что я не в порядке, я должен сделать операцию и буду отлеживаться 3 месяца”, возможно, ты не сможешь нормально восстановиться, но я решил, что не буду делать этого, что пойду этой дорогой. Если я выбрал этот путь, то мне ничего не остается, кроме как следовать по нему. За то время я решил, что если онемение снова придет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы справиться с болезнью!
-Как музыкант, это действительно то, как ты думаешь, не так ли?
Тора: Некоторые люди могут не видеть великолепие значимости жизни. Разумеется, они не видят его. Но она такая скоротечная, моя жизнь. Поэтому ради того, чтобы сохранить эту способность видеть ее великолепие, я буду стараться изо всех вил. Со всей своей энергией, насколько мне хватит сил, я их все вложу в свои усилия (смеется).